Дядя Саша и петухи




Весна. По всему поселку разлито солнечное тепло, нет и намека на совсем недавнюю непогоду с ручьями, грязью и тоской. Горы еще закрыты легкой утренней дымкой. Белыми боками поблескивают обломки скал. Покатые склоны начинают едва заметно зеленеть — ирава растетудивительно быстро, было бы тепло.

По улице важно шествует большой ярко-красный петух. Он косит круглым зрачком на свой гарем, разрывает деревенский мусор. Найдя поживу, пронзительно орет, хлопая крыльями. Это дядь Сашин петух, крупный, сильный, наглый.

А вот и дядя Саша. Не спеша выходит за двор, бросает взгляд вдоль улицы, на курочек, на красного петуха и садится на скамейку из двух чурбаков и положенной поперекдоски. Рассматривает задымленные горы, лезет в карман за куревом.

На другой стороне улицы — ребята, заводящие свои несложные игры. Там, среди них, был и я — небольшой щуплый паца-ненок, принимающий, однако, участие во всех играх. Помню, заигравшись, забыв обо всем на свете, вдруг услышал голос дяди Саши:

— Так его, басурмана, так! Гони его, рыжий, не позорь мои седины.

Наш небольшой белый петушок, неосторожно приблизившись к чужому двору, оказался в центре внимания красного петуха. Тот, недолго думая, если он мог думать своим куцым куриным умом, подскочил к белому петушку, схватил его клювом за хохол и погнал, погнал, в сторону нашего двора.

Умолкая, дядя Саша сначала заерзал на скамейке, потом не выдержал, вскочил. Щуря глаза, смотрел на развернувшуюся картину битвы. У самого двора наш петух вырвался, взъерепенился и ринулся па обидчика. Не ожидавший отпора красный петух стушевался. Схватив его за хохолок, белый петушок погнал его об -ратно, высоко подбрасывая свои голенастые ноги. Все происходило до этого времени в некоторой тишине, так как дядя Саша перестал улюлюкать, сплюнул и уселся на лавочку, а ребятня еще не разобралась, в чем дело.

Через некоторое время оба петуха достигли двора дяди Саши который, насупясь и уперев в бок руку, сказал:

— Что, байстрюк, куцего испугался?

Он с таким презрением посмотрел на своего петуха, что тому оставалось только сквозь землю провалиться. Дядя Саша хотел еще что-то сказать, но в это время красный петух вырвался, и... теперь хохотала вся улица!

Задирая ноги, белый петух улепетывал от красного. Тот яростно хлопал крыльями, догнал нашего петуха, ухватил за топорщащиеся перья его шеи. Под радостные крики дяди Саши они достигли нашего двора. Здесь красный петух отпустил нашего и гордо пошел прочь. Неожиданно налетев на него, белый, воодушевленный близостью своего двора, начал немилосердно клевать противника, стараясь попасть ему в шею. Вырвав несколько перьев, погнал красного петуха обратно. Неизвестно, сколько бы продолжалась эта потеха, если бы дядя Саша, раздосадованный трусостью красного петуха, не отогнал белого палкой. Гордо подняв голову, высоко подняв голые ноги, белый петух — «ко-ко-ко-ко» — пошел к курам, равнодушно роющимся в мусоре.

Прошло уже около пятнадцати лет, а я до сих пор помню этих петухов, обретающих силу и смелость возле своего двора.